Невидимые правители. Люди, которые превращают ложь в реальность - Renee DiResta

что все катится по наклонной: например, из-за того, что я смотрел видеоролики против вакцин, рекомендательные системы YouTube начали предполагать, что меня также могут интересовать химтрейлы, плоская Земля и теории заговора 11 сентября. Алгоритмы трендов в Twitter можно было надежно подделать с помощью ботов, а функция трендов в Facebook продвигала откровенно ложные статьи. Но, пожалуй, самым тревожным было то, что наши социальные нормы, казалось, перестраивались. Сенсационные и экстремальные идеи становились все более заметными, а для того чтобы выступить против них, казалось, нужно было создать контрфракцию, способную противостоять личной травле, призванной вытеснить оппонентов из разговора. Обычные люди стали относиться к этому как к нормальному предвзятому поведению, хотя мы имели больше возможностей, чем когда-либо, формировать общественное мнение, нажимая на кнопки "нравится" и "поделиться", проталкивая возмутительные истории в ленты друзей и родственников. Мы все чаще могли уединяться в онлайн-группах, где видели только то, что хотели видеть, или то, что, по мнению алгоритмов платформы, хотели видеть, и совсем немногое другое.

В конце декабря 2019 года - через пять лет после начала вспышки кори в Диснейленде - "Пациент Зеро" вышел с рынка морепродуктов Хуанань в Ухане, положив начало тому, что впоследствии станет известно как глобальная пандемия COVID-19. Или мы так думали. Через четыре года после этого мы будем спорить о том, действительно ли он вышел из Уханьского института вирусологии, и каждый аспект пандемии, унесшей жизни более шести миллионов человек, причем более миллиона из них - в США, станет предметом непримиримых дебатов, оспариваемых идентичными фракциями, которые могут согласиться только в одном: другие вам лгут.

Те же самые калифорнийские антивакцинные группы и влиятельные лица, с которыми "Вакцинация Калифорнии" боролась в 2015 году, рано подхватили историю COVID и сыграли в ней заметную роль. Пандемия, возникшая через четыре года после вспышки кори в Диснейленде, показала, насколько сильно троица "агенты влияния - алгоритмы - толпа" - новое средство формирования общественного мнения - перераспределила власть, изменила наше представление о мире и повлияла на нашу способность к коллективным действиям. Глобальная мельница слухов распространила теории о безопасности, эффективности и токсичности вакцины среди массовой аудитории, обнажив проблему отличия слухов от фактов в эпоху вирусности. Теории распространялись гораздо быстрее, чем становились известны факты. Хотя тропы были почти идентичны тем, что уже давно циркулировали о болезнях и вакцинах прошлого, эффективная контрречь практически отсутствовала. Платформы - кураторы и рекомендатели историй - должны были сами решать, что им публиковать. COVID обнажил и ускорил потерю доверия общества к институтам, СМИ и авторитетным фигурам.

Создание нарративов больше не является исключительной прерогативой элиты. Эта власть, на протяжении веков почти полностью доминировавшая в средствах массовой информации, учреждениях и органах власти, была перевернута. Обычные люди могут влиять на то, что видят их друзья, о чем говорят в их сообществах и на что обращает внимание их страна, легче, чем когда-либо прежде. Мы больше не являемся пассивными получателями сообщений СМИ. Напротив, мы все обладаем властью формировать общественное мнение, использовать инструменты, которые порождают вирусность, распространять сообщения, которые достигают и потенциально могут повлиять на миллионы. В этой книге я исследую, что это значит.

Некоторые изменения носят позитивный характер: увеличение числа голосов, изобилие творчества, формирование новых сообществ, объединяющих людей независимо от географии. Но есть и серьезные последствия. Новая система стимулов породила новые формы пропаганды и инструменты манипулирования. Общая реальность разделилась на индивидуальные реальности, сформированные рекомендательными системами, которые объединяют сообщества, наполненные контентом, курируемым СМИ и влиятельными лицами, которым доверяет сообщество. Очень мало что преодолевает эти разрывы. Это имеет глубокие последствия для решения коллективных проблем или достижения консенсуса, от которого зависит демократия.

Это не книга о социальных сетях. Их и так достаточно. Скорее, мое внимание сосредоточено на глубокой трансформации динамики власти и влияния, которая коренным образом изменилась, и на том, как мы, граждане, можем справиться с силой, которая меняет нашу политику, наше общество и само наше отношение к реальности. Конечно, компании и правительства должны взять на себя бремя выяснения того, как регулировать это новое пространство, как восстановить доверие и укрепить институты, но мы, граждане, обязаны понять эту динамику, чтобы выработать здоровые нормы и дать отпор. Это задача новой гражданской науки.

Понимание сил, движущих революцией, требует теории. Итак, в первой части мы изложили теорию о том, как работает новая динамика власти, рассмотрев, как то, что мы можем видеть как отдельные факторы влияния, алгоритмы и толпы, обладает комбинаторной силой, которая позволяет им пересекаться и опираться друг на друга, создавая не только мощные социальные движения, но и реальности на заказ. Мы познакомимся со зверинцем влиятельных лиц - современных лидеров общественного мнения, которые не только обрабатывают новости и информацию для своей аудитории, но и напрямую формируют общественное мнение, создавая собственный контент в социальных сетях для получения влияния и прибыли. Мы рассмотрим алгоритмы курирования и рекомендации социальных сетей, которые решают, что мы видим, и формируют то, что мы создаем. Мы рассмотрим саму публику: виртуальные толпы, группировки и фэндомы, которые сегодня являются активными участниками онлайн-мельниц слухов и машин пропаганды. Мы изучим, как три члена этой троицы "влиятель - алгоритм - толпа" влияют друг на друга и реагируют друг на друга. Платформы предоставляют возможности для привлечения внимания и влияния как услуги создателям, которые производят контент, тщательно адаптированный как к алгоритму, так и к своей нишевой аудитории.

В части II рассматривается, как подъем этой новой системы влияния изменил политику, войну, пропагандистские кампании великих держав, ваше местное правительство и даже ваши отношения с друзьями и соседями. В ней вы найдете ясный взгляд на роль экспертов и институтов и на то, почему им теперь так не доверяют. И, что довольно неожиданно, в книге рассказывается о том, как изучение этой системы и разоблачение ее худших проявлений привело к многочисленным повесткам в Конгресс и судебным искам против меня лично - актам политической мести со стороны элитных законодателей, политических авторитетов и нишевых пропагандистов, обозленных на ученых, которые обнажили то, как невидимые правители новой коммуникационной экосистемы пытались делегитимизировать свободные и честные выборы.

Сегодня тот, кто контролирует интернет, контролирует реальность. Всем нам дана способность влиять. Мы все можем убеждать сообщества, усиливать сообщения, создавать вирусные теории заговора и инициировать протесты в реальном мире. У нас есть огромная власть, но нет соразмерной ответственности. Очень немногие из нас задумываются о том, что означает эта власть.

* * *

Прежде чем вдаваться в теорию "почему" и "как", как изменяется и подрывается наше общество, давайте сначала посмотрим, как один человек -